колодцы с ключевой водицей, глаза, маленький носик и пухленькие, алые губки, так и манящие к себе чистотой и обещанием неземного блаженства…
«Простишь ли ты меня за то, что так и не удосужился тебе написать…»
– Ваше благородие, – прервал горькие и в то же время радостные думы штаб-ротмистра, вестовой, – вас вызывает командир полка.
…В просторной палатке было довольно тесно от присутствия почти всех полковых офицеров.
– Господа! – повысил голос полковник. – Я пригласил вас, чтобы объявить долгожданное известие. После продолжительного стояния и отдыха второго дня мы выступаем. Нашей 12-й кавалерийской дивизии предстоит форсировать Днестр и начать наступление в юго-западном направлении по территории Буковины к Пруту. Южнее нас наступает Кавказская конная дивизия.
Это сообщение было встречено офицерами восторженными восклицаниями и криками, призывающими к победоносному шествию…
– Я хочу предупредить вас, господа, от чрезмерного благодушия и самонадеянности, – вновь повысил голос полковой командир. – Вы должны знать, что противник еще достаточно силен и может использовать эти, мало знакомые нам горы и долины для засад, внезапных обходов и охватов, что требует от каждого из нас еще большей осторожности и ответственности в принятии решений. Вы всегда должны помнить, что условия проходимости по юго-западным отрогам Карпат значительно сложнее, чем на равнине и даже в предгорьях, так как здесь мало продольных и поперечных долин, а сами горы имеют крутые склоны и на всем протяжении покрыты густыми высокими лесами. Здесь нелегко ориентироваться, особенно при движении по запутанным горным тропам, и требуется особая натренированность эскадронов в хождении по азимуту. Но не все здесь так плохо, как кажется на первый взгляд. Вследствие обилия лесов в Карпатах создались прекрасные условия для маскировки и удовлетворительные условия для размещения войск вне населенных пунктов. Скажу откровенно: по всем военным законам, в горах впереди кавалерии должна идти всепроходимая пехота, которая в состоянии преодолевать горные массивы почти по всем направлениям, в том числе и по многочисленным вьючным и пешеходным тропам. Но задача поставлена нам, и потому, несмотря ни на что, мы должны ее выполнить! В таких условиях очень важное значение приобретает разведка местности – горных дорог, перевалов, теснин, обходных путей, укрепленных районов и опорных пунктов противника. И здесь наша надежда лишь на бдительность, опыт охотников и их славного начальника штаб-ротмистра Баташова…
Нам приказано в несколько переходов выйти на направление Стрый – Моршин по реке Прут и закрепиться там в ожидании подкрепления. На Моршин ведет единственная в этих горах дорога. Вы сами прекрасно понимаете, что кавалерийская колонна с обозами, движущаяся по единственной дороге, представляет собой бесконечную кишку. Одна лошадь занимает больше места, чем трое пеших. Вследствие этого движение рысью невозможно. Без четкого управления эскадроны будут то растягиваться, то сужаться, внося тем самым сумятицу в продвижение войск. В случае внезапного нападения противника у нас даже не будет возможности собрать в одном месте для предстоящего боя не только эскадрон, но и полусотню. И потому нетрудно предположить, к какому исходу все это может привести…
– Отчего же все-таки эта задача не была дана пехотному полку, вдвое более сильному по огню, чем наши дивизии, вместе взятые… – неожиданно раздался недовольный голос ротмистра Обухова, встреченный гулом одобрения.
– Господа офицеры, все подобные разговоры излишни! – сурово взглянув на офицера, сказал полковой командир. – Как объяснил мне командир армейского корпуса, других резервов у него нет. Пехота вся в деле. Конечно, легче всего сказать, что, мол, «не по Сеньке шапка», и топтаться на месте в ожидании пехоты. Но на то мы и офицеры, чтобы выполнять даже самые нежданные приказы. Трудности заставляют нас мыслить, а хорошая мысль может помочь в преодолении даже непреодолимых препятствий. Вспомните неунывающего гусара Дениса Давыдова:
…Но коль враг ожесточенный
Нам дерзнет противустать,
Первый долг мой, долг священный,
Вновь за Родину восстать… —
восторженно продекламировал полковник и, окинув офицеров ободряющим взглядом, торжественно произнес: – Для русского офицера нет большей чести, чем сражаться за Бога, Царя и Отечество! Так будем же верны доблестным заветам наших героических отцов и дедов, отстоявших Россию от многочисленных врагов!
Воодушевленные словами командира офицеры все как один прокричали троекратное «Ура!».
Дождавшись, пока все в палатке утихомирятся, полковой начальник уже деловым тоном продолжил:
– Нашему гусарскому полку поставлена боевая задача выдвинуться в голове походной колонны и, в случае обнаружения противника, с ходу его атаковать, обеспечивая тем самым незамедлительное продвижение дивизии. Вы наверняка представляете себе, что гусарский полк, могущий вести бой в горах лишь в пешем строю, по силе огня слабее пехотной роты. Но так как спешенная конница в бою связана своими коноводами, то ее фактическая сила становится еще меньше. Поэтому наша сила во внезапности и в гусарской лихости, построенной на трезвой оценке обстановки, скоротечности и напористости боя. А это возможно лишь при наличии у штаба своевременной и полной информации о точном местонахождении, численности и вооружении противника, а также о его фортификационных сооружениях… – Полковник замолчал, внимательно всматриваясь в возбужденные лица офицеров. Найдя глазами Аристарха, стоящего у входа в палатку, он с нескрываемой надеждой в голосе произнес:
– И здесь я надеюсь на опыт и удачу охотников штаб-ротмистра Баташова.
– Мы сделаем все, что будет в наших силах, – откликнулся, явно смущенный всеобщим внимание, Аристарх, – и за ценой не постоим!
…Выступив почти на сутки раньше начала выдвижения дивизионной колонны, команда разведчиков лишь к полудню достигла пределов горного селения Брошнев-Осада. Двигались лесом, скрытно, по обе стороны от дороги, не привлекая внимания противника.
– Ваше благородие, – громким шепотом остановил офицера вахмистр Стронский, недавно прибывший в полк после излечения, – в овраге полно убитых австрийских кавалеристов.
Аристарх, подав условный сигнал всем остановиться, направился вслед за вахмистром. И в самом деле, по всему склону, поросшему густым кустарником, пестрели красные чакчиры австрияков.
«Судя по тому, что тела задеревенели, можно предположить, что бой здесь был недавно, возможно, прошлым днем», – подумал Баташов, пытаясь с помощью гусар перевернуть лицом к себе австрийского офицера, сраженного пулей в спину.
На лице австрияка застыла гримаса удивления и ужаса.
Удивлен и озадачен был и командир охотников. Прекрасно зная о том, что русские войска находятся на слишком большом удалении, чтобы встретиться здесь с противником, он, еще раз более внимательно осмотрев местность, пришел к довольно неожиданному выводу. По всей видимости, разъезд австрийских гусар, пробираясь из разведки, напоролся на своих, отчего и произошла перестрелка между австрийцами.
«Это говорит о том, что австрийцы, по всей видимости, решили оборонять село Брошнев-Осада, находящееся у нас на пути, и в
